Violence and “Counter Violence”. On Correct Rejection. A Sketch of a Possible Russian Ethics of War Considered through the Understanding of Violence in Tolstoy and in Petar II Petrović Njegoš

Abstract

The article’s intention is to construct a possible minimal response to violence, that is, to describe what would be justified (necessary or legitimate) “противонасилие” (counter-violence). This argument is built on reviving several important philosophical texts in Russian of the first half of the twentieth century as well as on going beyond that historical moment. Starting with the reconstruction of Tolstoy’s criticism of any use of violence, it is then shown that, paradoxically, resistance to Tolstoy’s or ‘pseudo’—Tolstoy’s teachings ends up incorporating Tolstoy’s thematization of counter-violence into various theories, which sought to legitimate the use of force. In particular, Tolstoy’s discovery of a force, which, on the one hand, is not grounded in violence and, on the other hand, which is capable of countering violence, becomes fundamental in reasoning about the just use of force. The connection is made between Tolstoy and Petar II Petrović Njegoš, who also thematizes the use of force in Christian perspective. In his view, justice, “blessed by the Creator’s hand,” has the capacity to protect from violent force. Any living thing defends itself from what endangers it by means Creator bestowed it with. Living force and protective use of force are conceptually linked in Njegoš’s reasoning. Thus, only protective force can defeat aggressive force. This is shown to be Njegoš’s contribution to the Orthodox Christian discourse on violence. If a force can be counter-violent, the next step in our argument would be to search for a protocol that should have universal validity, that is, it has to be valid for all conflicting sides, The protocol of counter-violence requires that, firstly, it is a response to violence; secondly, it interrupts violence and forestalls any possible future violence (it is the ‘last’ violence); thirdly, it is subject to verification, it addresses those who are a priori against any response to violence (which usually refers to various forms of “Tolstoyism”).

Цель статьи заключается в построении возможного минимального ответа на наси лие, иными словами, в описании того, что было бы оправданным (необходимым или законным) «противонасилием». Этот аргумент основан на реконструкции нескольких важных философских текстов на русском языке первой половины ХХ века, а также на расширении анализа проблемы за пределы этого исторического момента. После рекон струкции критики Л. Толстым любого применения насилия показывается, что, как это ни парадоксально, противники учения Толстого включили разработанную Толстым идею противонасилия в свои теории, в которых стремились легитимизировать применение силы. В частности, открытие Толстым силы, которая, с одной стороны, не основана на насилии, а, с другой стороны, способна противостоять насилию, становится основопола гающим в рассуждениях о справедливом применении силы. Далее выстраивается связь между Л. Толстым и Петаром II Петровичем Ньегошем, который также тематизирует применение силы в христианской перспективе. По его мнению, справедливость, «благо словенная рукой Творца», способна защитить от насильственной силы. Любое живое существо защищается от того, что ему угрожает теми средствами, которыми его одарил Творец. Живая сила и защитное применение силы концептуально связываются в рассуж дениях Ньегоша. Таким образом, только защищающая сила может победить агрессивную силу. Это свидетельствует о вкладе Ньегоша в православный христианский дискурс о насилии. Если сила может быть противонасильственной, следующим шагом в нашем аргументе будет поиск протокола, который должен иметь универсальную силу, то есть он должен быть действительным для всех конфликтующих сторон. Протокол о борьбе с насилием требует, чтобы, во-первых, сила была ответом на насилие; во-вторых, преры вала насилие и предотвращала любое возможное насилие в будущем (это «последнее» насилие); в-третьих, применение силы подлежит проверке, обращено к тем, кто априори против любой ответ на насилие (что обычно относится к различным формам «толстов ства»). Наконец, показано, что государственная власть не создает закон, а лишь правота создает закон, дает жизнь общественному порядку и тем самым может санкционировать применение силы. Это новшество в истории оправдания силы, отсутствующее на Западе. Агрессивному насилию может быть противопоставлена лишь та сила, которая предпола гает возможность установления закона и порядка.